– А он и не подвинулся. – Олдер был мрачен. – Кто-то наложил на него заклятие, пока ваша аппаратура бездействовала. Мы здесь не одни.

– Какая проницательность! – Из дальней части слабоосвещенного зала раздался насмешливый голос.

Глава 19

– Да что они все сговорились что ли, вещать из темноты? – прошипел себе под нос Бинго, но Фабул услышал. – Вот ведь дурная тяга к дешевым театральным эффектам!

Генерал напряг свое зрение, пытаясь рассмотреть, кто же преградил им путь, но его опередил Олдер, приведя в действие уже знакомый магический жезл. Поднявшийся ветер разогнал стеклянную пыль, позволив прожектору Базуки залить ровным светом то, что осталось от машин Эларов. Покореженные остатки арматуры, стеклянная крошка и уродливые туши лупоглазое образовывали неровное полукольцо вокруг оставшихся в живых людей, а за ним открывалась невозможная картина, которой еще минуту назад там не было: вместо гладких стен перед ними простиралось огромное каменистое поле, чьи края терялись в неярком багровом свете, исходящем из пурпурной мглы над головой. Футах в ста от усталых людей за редкой цепочкой закованных в броню воинов стоял высокий человек в фиолетовой робе, опирающийся на изящный посох, казалось сотканный из зеленоватой дымки. Да и человек ли это был? Его удлиненный лысый череп, невозможно худые конечности и немигающий нечеловеческий взгляд выдавал в незнакомце представителя иной расы. Фабул мог поклясться, что перед ними кто-то из Эларов, да еще облеченных властью.

– Вы проникли так далеко, что достойны уважения. – Элар наклонил по-птичьи голову набок, продолжая буравить холодным взглядом потрепанный отряд. – Глупец Сейлур думал выслужиться перед Императором и не стал вызывать помощь, хотя мог бы. Теперь он – труп, а его душа в посмертии принадлежит Государю, так что от наказания ему все равно не уйти.

Фабул внутренне обрадовался. Держава сумел победить, путь назад теоретически свободен. Остался ли жив сам защитник – это уже был совершенно другой вопрос…

Монолог элара прервал Управляющий, обратившийся напрямую к своим бойцам:

– Прорываемся кучно, наша задача пройти этот зал с минимальными потерями.

– Зал? – В голосе Элара звучала ирония. – Обернитесь вокруг, генерал, где вы видите стены? Их нет? То-то и оно. Вы уже давно не там, где вы себя представляете. Вы не на вашей родной Земле, а в ином мире.

«Тщеславие сгубило многих», – подумал Фабул и посмотрел на Олдера. Тот едва заметно кивнул и мысленно ответил: «Это дает мне больше возможностей, сейчас увидим, что они предпримут, и тогда…» Договорить он не успел. Из розового марева стали выступать вперед полупрозрачные зеленоватые силуэты. Это были и воины, и ремесленники, и старики, и даже дети! Глазницы призрачных фантомов заполняло фиолетовое пламя, и в нем чувствовался голод. Нечеловеческий голод – голод по живой плоти. Оставшиеся в живых люди инстинктивно отпрянули. Что может добрый свинец сделать тем, кто давно умер и не имеет плоти?

– Перед тем как вы умрете, – безо всяких эмоций в голосе продолжил Элар, – знайте, что вы удостоены чести погибнуть от рук неупокоенных, вызванных самим Лайморром, держателем скипетра.

Элар махнул рукой. Призраки неторопливо двинулись вперед. Куда им было спешить, если впереди их все равно ожидала вечность и незавидная судьба рабов некроманта? Да и добыче деться было некуда… Несколько белесых выстрелов со стороны людей хотя и оставили широкие просеки среди надвигающейся смерти, но волну неупокоенных не остановили. На место развоплощенных фантомов становились другие, и зеленая хмарь, сомкнув ряды, вновь двигалась вперед.

Лестер внезапно вскинул руку, в которой оказался зажат простенький медальон с символом Медноликого, и громко воскликнул:

– Именем Праведного Судьи, да вернется прах к праху!

Ближайшие к жрецу призраки остановились, как будто налетели на невидимую стену, а в следующий миг ослепительный огонь вспыхнул на их невещественной плоти, пожирая одного за другим. Некромант повернул голову в сторону жреца. На его бесстрастном лице не отражались эмоции, но Фабулу показалось, что элара заинтересовал неведомый человек, одним движением обративший в прах часть его армии. Впрочем, судя по всему, это его не сильно озаботило. Он остался неподвижным, наблюдая, как на место уничтоженных призраков встают новые и зеленая волна вновь двинулась вперед. Жрец снова поднял свой святой символ с теми же самыми словами, и очередная порция нежити была уничтожена силой Медноликого Владыки, однако число неупокоенных было слишком велико и, несмотря на усилие бойцов Центра, поливающих пространство перед собой белесыми струями, кольцо призраков сжималось вокруг людей. Олдер, до этого спокойно взиравший на разворачивающуюся битву, вдруг, ударив посохом о землю, крикнул:

– Я взываю к тебе, Отцу подгорного племени! Пришел час вернуть долг, обещанный мне среди руин Алказара!

Вокруг обороняющихся бойцов Центра разлился гул, как от множества колоколов. Над головами у людей воздух сгустился, и оттуда шеренга за шеренгой шагнули вперед закованные с ног до головы в железную броню гномы. Сделав несколько шагов по воздуху, они мягко касались земли и, смыкая ряды, занимали позиции вокруг оторопевших людей. Воины подгорного народа несли в своих руках переливающиеся пламенем топоры, чеканы, молоты и короткие мечи. Их лиц не было видно за опущенными забралами. Гномы сомкнули свои щиты, моментально отгородив людей от наседающих призраков. Бесплотный голос из уже смыкающегося портала ответил застывшему неподвижно магу:

– Долг уплачен, сын поднебесного народа. Бессмертные будут сражаться за тебя.

Все так же невозмутимый Лайморр поднял над своей головой посох и махнул им в сторону людей. Неупокоенные, до этого момента вяло двигавшиеся вперед без единого звука, вдруг разразились чудовищным воем, от которого в жилах стыла кровь, и ринулись вперед, подстегиваемые безжалостной волей некроманта. Гномы, чье число оказалось не столь велико – не более пяти десятков, не сдвинулись с места, а лишь выбросили вперед копья и спокойно встретили своих врагов. Лишенные плоти руки бессильно скользнули по зачарованной броне подгорных воинов, а сверкающее неугасимым огнем оружие гномов начало собирать свою обильную жатву. Несмотря на колоссальное численное превосходство нежити, гномы легко сдерживали натиск, отражая атаки одну за другой.

Фабул слегка опустил свой меч. Он слышал легенду о стражах подземных чертогов. Старина Трир, будучи в состоянии глубокой меланхолии, любил петь балладу о последних защитниках первого подгорного Царства. Горстка воинов, числом несколько десятков, обороняла в течение семи суток проход в сердце Потаенных Чертогов от целой армии темных эльфов и их демонических слуг, которые, воспользовавшись тем, что войско подгорного племени вышло в поход против троллей, вероломно напали на беззащитных женщин и детей. Никто из защитников не выжил, все полегли в страшной сечи, но пришедшая на подмогу дружина сумела вытеснить захватчиков, нанеся им чудовищные потери. Недаром темные эльфы Чигирранизала до сих пор называют ту битву «матерью вдов». Впрочем, история погибших защитников на этом не закончилась. Согласно балладе, Отец Подгорного Племени даровал им посмертие последних защитников своего народа. В трудные минуты погибшие души героев по воле Подгорного Владыки обретали плоть и приходили на помощь доблестно сражающимся гномам, чья участь, казалось, была уже предрешена. Воины, получившие название Бессмертных, были неудержимы в бою, и, хотя их можно было убить в схватке, всегда возвращались в строй к следующей битве во славу Подгорного Племени. Их видели и в сече у Малахитовой горы, и во время обороны Гремящего перевала, и во время вторжения Армии Последнего Дня. Каким образом Олдер получил помощь от Подгорного Владыки, генерал мог только догадываться. В свое время они в самом деле сделали немало для снятия блокады Алказара, но вот какую награду выбрал себе Олдер, спасший тогда их всех, Фабул уже припомнить не мог. Да это было и не важно! Появление Бессмертных делало до этого безнадежную ситуацию вполне приемлемой. Фабул заметил, что поток фантомов не был уж настолько бесконечным и вновь подходящие волны были чуть менее плотными, чем предыдущие.